В разгар войны российская наука движется к кризису

Ольга Чепиль | 2025-03-07

КИЕВ. За три года, прошедшие с момента полномасштабного вторжения России в Украину, российская наука столкнулась с проблемами: сотни ученых эмигрировали и пытаются продолжить работу в новых странах, а тысячи тех, кто остался в России, сталкиваются с целым рядом ограничений и репрессий.

Как считают аналитики, эта тенденция приведет к краху российской науки.

Наиболее заметным последствием для российской науки является массовый отъезд, как с февраля 2022 года, так и за последние четверть века.

«Общая численность персонала, занятого исследованиями и разработками в России, за последние 20 лет сократилась на четверть», — заявил представитель российской службы безопасности Николай Патрушев в ноябре 2023 года в Томске, передает Newsweek.

С 2018 по 2023 гг. Россия потеряла около 50 000 ученых, сообщал тогда Newsweek.

Эти отъезды, вызванные различными причинами, включая недовольство ограничениями академической свободы и уровнем российских зарплат, после февраля 2022 года превратились в полномасштабный поток.

Ученые и другие высокообразованные работники либо испугались призыва в армию, либо не смогли смириться с вторжением в Украину.

Те, кто может найти способ, продолжают покидать Россию, лишая ее в будущем какой бы то ни было энергии для развития научной мысли.

«С января по октябрь [2024 года] спрос на деловые и туристические визы в 29 стран Шенгенской зоны вырос на 35% по сравнению с тем же периодом 2023 года», — сообщала Moscow Times в ноябре прошлого года.

Среди соискателей визы, которых статья не классифицировала по профессиям, вероятно, есть и ученые.

Еще с 1917 года талантливые россияне покидали собственную страну, когда условия становились невыносимыми.

Четыре основные волны массовой эмиграции наблюдались после октябрьской революции 1917 года, во время и после Второй мировой войны, в период разрядки в 1970-х годах, а также после распада СССР в 1991 году.

По данным чешской неправительственной организации «После России», количество противников большевизма, бежавших в 1917–1922 годах, насчитывает от 900 000 до двух миллионов человек.

При этом около 80 000 ученых эмигрировали в первой половине 1990-х годов, когда рухнула постсоветская экономика.

«Были утрачены все академические свободы»

Кремль продолжает использовать цензуру и милитаризацию общества, чтобы оказывать давление на школы и университеты.

Оставшиеся в стране учителя, исследователи, преподаватели вузов и ученые столкнулись с жесткой цензурой.

В первые три года войны гуманитарные и социальные науки, в частности экономика, социология, некоторые области психологии, юриспруденция и история России, сильно пострадали, как говорят ученые.

«Здесь [в России] были утрачены все академические свободы», — рассказала Global Watch Ольга Орлова, уроженка Москвы, живущая сейчас в Израиле и являющаяся главным редактором сайта T-invariant, предназначенного для академического сообщества.

Сайт T-invariant документирует то, что происходит с наукой и образованием как в России, так и за ее пределами в военное время.

На сайте без указания имен публикуются рассказы ученых, которые занимались развитием экономики и политической мысли в России, а также проводили инновационные междисциплинарные исследования.

Но из-за войны огромное количество ученых впустую потратили 30 лет научной работы, сказала Орлова. Кремль либо подвергает ученых цензуре, либо преследует и карает их.

«Мы ведем хронику репрессий ученых и преподавателей. Количество судебных процессов против ученых растет, растет и преследование со стороны ФСБ», — продолжила Орлова.

T-invariant и вашингтонский Центр независимых социальных исследований, которые ведут хронику преследования ученых в России, задокументировали или описали около 200 подобных случаев.

Многие ученые теперь боятся писать правду.

«Многие специалисты, с которыми мы разговариваем, не только в гуманитарных и социальных науках, говорят, что это маргинализация, это... превращение в некоторых областях истории или экономики в псевдонауку», — добавила Орлова.

«Я не могу вернуться»

По словам аналитиков, историки, политологи, экономисты, антропологи и социологи, не поддерживающие войну и позицию Кремля, либо покидают Россию, либо, если остаются в стране, то отказываются от научной деятельности.

«Я не могу вернуться... в Россию я не поеду. Потому что меня просто арестуют», — сказал Global Watch Дмитрий Дубровский, российский исследователь, основатель программы этнических исследований в Европейском университете в Санкт-Петербурге, а также программы по правам человека в бывшем Смольном колледже свободных искусств и наук.

Он покинул Россию через неделю после начала войны и сейчас преподает общественные науки в Карловом университете в Праге.

Ученые, которые хотят работать в Европе или США, сталкиваются с жесткой конкуренцией и должны свободно владеть местным языком, отметил Дубровский.

«С российским паспортом никому не рекомендую жить в Европе сегодня. Это так себе развлечение», — добавил он.

«Шесть-семь тысяч, я думаю, уехало научных сотрудников и преподавателей. Это примерно 1–2% от всех преподавателей и студентов. Но им, скорее всего, придется искать какую-то другую работу, не связанную с наукой и образованием», — сказал Дубровский.

Россияне в основном уезжают в страны, где не требуется виза: Казахстан, Грузия, Армения, Турция, Сербия и Черногория.

Однако, как отмечает Дубровский, страны, куда разрешен безвизовый въезд для россиян, не предлагают каких-то блистательных возможностей в академической сфере.

Разрыв с ЦЕРН

Перед российскими исследователями, которые раньше сотрудничали со своими зарубежными коллегами, теперь закрываются двери.

Одной из подобных ситуаций, которая потрясла россиян, стало решение Европейской организации ядерных исследований (ЦЕРН) в декабре 2023 года о прекращении сотрудничества с Россией и Беларусью в 2024 году.

«Студенты туда ездили, аспиранты, потом молодые сотрудники и так далее. Это длилось больше 30 лет... Это колоссальная потеря для подготовки качества специалистов», — говорит Орлова об институте в Женеве (Швейцария).

Как считает Орлова, исключение россиян из крупных международных проектов, связанных с Соединенными Штатами и Европой, крайне негативно скажется на будущем российской науки.

«Через 10 лет мы увидим, как это скажется. Мы все это заметим», — говорит Орлова.

Однако в одной важной сфере, о которой мы расскажем в следующей статье, сотрудничество между ЦЕРН и Россией не прекратилось.